Бесконечные ряды полок, уставленные толстыми папками архивных дел. Самые старые документы — на шведском языке, касаются в основном нарушителей закона. Чем дальше, тем больше бумаг на русском. Темы самые разнообразные — армия, торговля, высшее образование, ответы на обращения населения. Научный сотрудник архива Пертти Хакала достает с полки первую попавшуюся папку.
Она посвящена «мероприятиям по прекращению побегов финляндских матросов в иностранных портах». В году с финского купеческого корабля «Александр» в порту Нью-Йорка сбежали 10 матросов. Что породило обширную переписку с Нью-Йорком на множестве языков — французском, английском, шведском, русском. Для архивных дел до года многоязычие — это нормально. Пертти Хакала отмечает, что студентам-историкам, занимающимся периодом автономии, нужно знать как минимум три языка финский, шведский, русский , чтобы работать в архиве. Но в году российское правительство начало процесс русификации Финляндии.
В году русский был признан третьим государственным языком после финского и шведского , и с этого момента документооборот на русском языке резко вырос.
Русификацией руководил генерал-губернатор Н. К сожалению, жизнь его прервалась»,— говорит Пертти Хакала. Бобриков был застрелен финским националистом Эйгеном Шауманом, покончившим с собой сразу после покушения. Финский историк Дмитрий Фролов руководит в Национальном архиве Финляндии проектом по копированию документов, касающихся финской истории и хранящихся в странах бывшего СССР. В рамках проекта заключено 43 договора с архивами России, Белоруссии, Армении, Грузии, Казахстана, начата работа с Азербайджаном.
Дмитрий Фролов показывает мне архивные дела на русском. Некий рядовой Алексеев был привлечен к дисциплинарной ответственности за насилие против Нюбака судя по фамилии, местного жителя. На выставке Pro Finlandia неподготовленному человеку понятно не все. Например, политические карикатуры столетней давности.
2 тур. "South Butovo Park" (Москва)
Но легко узнаются знакомые места, да и русский язык помогает. Вот картина, подписанная «Финны Санкт-Петербургской губернии». А вот фотография суфражисток на фоне хорошо знакомого российским туристам универмага Stockmann, только в универмаге всего два этажа. Гвоздь экспозиции — два главных документа о независимости. Первый, принятый за 15 минут до наступления нового года по юлианскому календарю, в России хорошо известен.
Постановление Совнаркома о признании независимости Финляндской Республики. Правда, в школе и в институте я слышал, что он подписан Лениным.
Второй, менее известный, подписан 4 января года Свердловым и Ованесовым, это ратификация ВЦИК постановления СНК, окончательное признание независимости, свершившийся факт. Еще год назад Финляндия была просто дальней провинцией Российской Империи.
Русская аристократия и интеллигенция покупали в Финляндии дачи. В Свеаборге Суоменлинне стоял российский гарнизон, а город-крепость даже не считался частью Финляндии, а был сам по себе. Три поколения купеческого рода Синебрюховых поили пивом жителей Великого княжества. Одну из аудиторий Хельсинкского университета украшали впрочем, и до сих пор украшают портреты бывших канцлеров университета, которых назначал российский император.
Были Александровская и Мариинская гимназии, мужская и женская соответственно, в которых велось преподавание на русском языке. Обе основаны в е годы. Издавалась газета на русском языке «Новый вечерний час». Русских было мало, но они были очень заметны. Из тыс. Рыночная площадь Гельсингфорса пестрела вывесками на русском языке. Купец Попов предлагал деликатесы, Савин баловал жителей финской столицы чаем, Шошков вел «яично-курятную и гастрономическую» торговлю.
Степан Ефимович Стукалов — фруктовую, гастрономическую и зеленную, оптом и в розницу. Рядом с чайной и столовой «Победа», принадлежавшей Александру Алексееву, стоял магазин «Колониальная торговля Андреева, поставщика флота». Фотографию этого магазина я рассматриваю на выставке к летию независимости в городском архиве Хельсинки.
А внук Андреева — известный финский пианист, композитор, дирижер. Он носит фамилию финскую — Ахвенлахти. Олли Ахвенлахти. Его отец в году переменил фамилию». У самого Погребоффа со стороны матери все предки были маркитантами в Свеаборге. Прапрадед по материнской линии прибыл в Финляндию в году. Сергей Погребофф продолжает рассказ о своей родословной: «С отцовской стороны корни гораздо короче. Отец — уроженец Питера, он в году купил дачу в районе Териоки. В м, когда в Петрограде с провизией было совсем плохо, стал на ней зимовать.
Дед приезжал к семье только на выходные. Однажды он приехал как обычно, и вдруг на соседней железнодорожной станции сказали, что последний поезд уходит в Питер. Он уехал с этим поездом, и больше семья его не видела. Отец и дед переписывались до начала Зимней войны. Отец с сестрой переехали на заработки в Хельсинки, приняли финское гражданство. Отец отбывал воинскую повинность, когда была мобилизация, служил в финской армии. Я жил с дедушкой и бабушкой, все послевоенное время в доме был только русский язык и был русский круг знакомства.
Моя бабушка была убеждена, что, живя в Финляндии, нужно знать финский язык, проходить все обучение на финском. Я учился в финской школе. Тем не менее у меня русский язык был дома, и меня частным образом наставляли русской грамоте».
Журнал Writercenter #17
Сергею Погребоффу — 73 года. Он принадлежит к той части русскоязычной общины Финляндии, которую принято называть «старые русские». Это те, чьи предки жили в Финляндии еще до провозглашения независимости. Иногда «старых русских» называют также белыми. Имеются в виду те белые, которые воевали с красными в гражданской войне. Только в Финляндии поединок белых и красных закончился совсем не так, как в бывшей метрополии. Говорят, история не знает сослагательного наклонения. Но в Финляндии порой приходит в голову мысль о том, что так могла бы выглядеть Россия, если бы столетие назад и в ней победили не красные, а белые.
Оксана Юркус: записи профиля | ВКонтакте
Еще одно место в Хельсинки, где живет история русской Финляндии,— православное кладбище в Хиетаниеми, оно же Ильинское. Здесь похоронена Анна Александровна Танеева, она же монахиня Мария, она же Анна Вырубова, фрейлина последней русской императрицы.
- Vestnik economiki by EuroMedia - Issuu;
- 1 тур. "Залихваки" (Москва)!
- девушка познакомится с девушкой Коувола.
Здесь покоится Агафон Карлович Фаберже, ювелир и сын прославленного придворного ювелира Карла Фаберже. Много могил купечества и генералитета. Уже при входе — Синебрюховы. Купец Никифор Игнатьевич Табунов, на чьи деньги были основаны первые русские народные школы мужская и женская в Гельсингфорсе. Роскошная мраморная усыпальница со статуей золотого ангела — место последнего приюта торговца Якко Башароффа, скончавшегося в году. На деньги Башароффа при Красном Кресте Финляндии был создан фонд, средства из которого уже восемь десятилетий идут на помощь людям, страдающим расщеплением неба волчья пасть, заячья губа и дефектами речи.
Каролина Ивановна, супруга генерал-лейтенанта Алексеева. Супруга гельсингфорсского купца Королева. Гельсингфорсский купец Дмитрий Иванович Титов, супруга его. Генерал-лейтенант Федор Александрович фон Фридрихс.
- Оулу ночные клубы знакомств.
- ищу друзей Куопио знакомства.
- знакомства для пар мж Сейняйоки.
Купеческое семейство Барковых, в том числе подпоручик Борис Петрович Барков, скончавшийся в бурном м. Гельсингфорс был базой революционного Балтийского флота. Во время беспорядков в марте года в финской столице было убито, по разным оценкам, от 80 до 95 офицеров, генералов и адмиралов, в том числе командующий флотом вице-адмирал Адриан Иванович Непенин. Примерно половина погибших похоронена на этом кладбище, а в кладбищенской церкви висит крест с именами убитых и датами смерти.
Школа была основана Обществом поддержки ФРШ, но потом стала государственной, хотя общество продолжает тесно сотрудничать со школой. Глава общества — Петри Новицкий. Петри — из «старых русских». Шувалов отправился во дворец один и объяснил императрице, что стихотворец не мог воспользоваться ее милостивым вниманием по случаю будто бы приключившейся ему внезапной и тяжкой болезни.
Екатерина выразила сожаление и поручила Шувалову передать от ее имени Кострову тысячу рублей. Недели через две Костров явился к Шувалову. Однажды в Московском университете сделался шум. Студенты, недовольные своим столом, разбили несколько тарелок и швырнули в эконома несколькими пирогами. Начальники, разбирая это дело, в числе бунтовщиков нашли бакалавра Ермила Кострова. Все очень изумились. Костров был нраву самого кроткого, да уж и не в таких летах, чтоб бить тарелки и швырять пирогами.